Даниэла Стил - Крылья [исправлены ошибки]
— Надеюсь, все это не повлияло на мои умственные способности, — шутливо заверила его Кэсси. — А может, и повлияло, кто знает.
Они поцеловались на прощание. Кэсси заметила, что один из работников аэропорта внимательно смотрит на них и улыбается.
— Осторожнее, Десмонд, иначе это будет во всех газетах.
— В газетах может появиться и кое–что поинтереснее, если мы не поженимся в самое ближайшее время, мисс О'Мэлли.
— Постыдись, ты только вчера вечером сделал мне предложение. Дай мне возможность добыть себе приличное платье и пару туфель. Не хочешь же ты, чтобы я выходила замуж в форменной одежде.
— Почему бы нет? А еще лучше без нее. Может быть, мне и в самом деле поехать с тобой в Иллинойс…
Конечно, он лишь подшучивал над ней. Кэсси знала, сколько у него работы. Он никак не мог сейчас уехать. И все же она сожалела об этом. Родители наверняка будут огорчены, особенно когда услышат невероятную новость. Кэсси и сама все еще не могла поверить в то, что это правда, даже глядя на обручальное кольцо на пальце. А как деликатно, как нежно вел себя Десмонд вчера вечером…
— Желаю тебе благополучно долететь. Береги себя, любовь моя.
Десмонд вышел из самолета. Долго смотрел ей вслед, стоя на взлетной полосе. Она легко поднялась в воздух. Полет прошел очень гладко. В самолете она думала о Десмонде… и о Нике. Сердце все еще болело при мысли о том, кого она полюбила, когда была еще совсем ребенком. Но ведь он сделал свой выбор, а теперь и она сделала свой.
Полет до Доброй Надежды занял ровно семь часов. Первым она увидела Билли.
— Ну как, ты собираешься лететь со мной в Калифорнию на следующей неделе?
Вопрос оказался излишним. Билли готов был лететь хоть сейчас. Уже долгое время он только об этом думал и говорил.
Когда Кэсси расписывалась в журнале, он заметил у нее на пальце кольцо.
— А это что такое? Летающая тарелка?
— Да, вроде того. — Кэсси усмехнулась, внезапно ощутив неловкость. Ну да делать нечего, все равно рано или поздно придется ему сказать. — Вообще–то это мое обручальное кольцо. Вчера вечером мы с Десмондом обручились.
Билли смотрел на нее не веря своим ушам.
— Ты обручена с Десмондом Уильямсом?! Не может быть! А как же Ник?
— А что Ник? — холодно произнесла Кэсси.
— Да… да, извини… не стоило об этом спрашивать, но… Он знает?
Кэсси покачала головой.
— Но ты собираешься ему сообщить? Ты ему написала?
Почему–то Кэсси вдруг почувствовала себя виноватой.
— Он мне не пишет. Узнает сам рано или поздно.
— Да, наверное. Его это очень огорчит, как ты думаешь?
Билли совсем растерялся. С того самого момента как с ними познакомился, он сразу понял, что Кэсси и Ник любят друг друга.
Кэсси кивнула, с трудом подавляя слезы. Она приняла решение и не собирается оставлять Десмонда. Десмонд хочет, чтобы она стала его женой, а Ник ее отверг. Он сделал это со всей определенностью. Однако само по себе возвращение домой словно приблизило Ника, сделало его более реальным. Кэсси снова ощутила нерешительность.
— Если его это и в самом деле огорчит, ничем не могу помочь. Улетая, он сказал, что не желает меня связывать, и посоветовал выйти замуж за кого–нибудь другого.
— Надеюсь, он сказал то, что думал на самом деле.
Билли отвез Кэсси домой к родителям. Все уже собрались и ждали ее. Мэган первая заметила кольцо и громко вскрикнула:
— О Боже, что это?
Глиннис и Колин позвали мать, игравшую с детьми.
— Я думаю, это маленькая лампочка, — пошутил муж Колин.
Родители переглянулись. Кэсси ничего им не сказала, когда звонила в последний раз.
— Это мое обручальное кольцо, — спокойно произнесла девушка.
— Мы так и поняли, — сказала Глиннис. — И кто же этот счастливчик? Альфред Вандербильд? Кто он?
— Десмонд Уильямс.
В ту же минуту зазвонил телефон: это оказался Десмонд.
— Я им только что сказала. Сестры в шоке.
— А родители как отреагировали?
— Они пока еще не успели ничего сказать.
— Можно поговорить с твоим отцом, Кэсси?
Кэсси передала трубку Пэту. Потом Десмонд поговорил с матерью. У сестер к этому времени голова пошла кругом, их мужья, столь же растерянные, неловко подшучивали над Кэсси. Она успела сообщить им всем, что выходит замуж в Лос — Анджелесе в День Святого Валентина и что Десмонд Уильямс собирается прилететь за родителями, чтобы повезти их на свадьбу.
Мать уже положила трубку и теперь тихонько плакала. Впрочем, в последнее время она много плакала. Она обняла дочь.
— Кажется, он очень хороший человек. Обещал, что всегда будет о тебе заботиться как о маленьком ребенке.
Пэт тоже выглядел почти счастливым. Ему понравилось все, что говорил по телефону Десмонд.
Однако позже, когда они с дочерью остались одни, он задал ей несколько трудных вопросов:
— А как же насчет Ника, Кэсс? Бог даст, он в конце концов все–таки вернется. Ты же не можешь злиться на него всю жизнь. И нельзя выходить замуж за другого человека только потому, что ты обиделась на Ника. Это ребячество. Я считаю, что мистер Уильямс этого не заслуживает.
После телефонного разговора у Пэта сложилось очень хорошее мнение о женихе дочери, но он хотел знать, честно ли поступает с этим человеком Кэсси, осознает ли она, что делает.
— Папа, клянусь тебе, я выхожу за него не для того, чтобы отомстить Нику. Он сделал мне предложение только вчера вечером и захватил меня врасплох. Он совсем одинок… у него было такое тяжелое детство… он очень порядочный человек… и он хочет на мне жениться. В каком–то смысле я его люблю, хотя и не так, как Ника. Мы с ним друзья… я стольким ему обязана… за все, что он для меня сделал.
— Ты ему вовсе не обязана, Кэсси О'Мэлли. Он платит тебе, и ты эти деньги отрабатываешь. Сполна.
— Я знаю. Но он так добр ко мне, папа. Я хочу быть рядом с ним. А про Ника он знает. Говорит, что все понимает. Папа, я думаю, что со временем смогу его полюбить.
Пэт посмотрел дочери в глаза:
— А как же Ник? Можешь ты мне сказать честно, что не любишь его?
— Нет, папа, я все еще его люблю. Но ведь ничего не изменится. Он вернется и опять начнет доказывать, что не может на мне жениться. Он слишком стар, слишком беден, и я не знаю, что еще. А может быть, правда в том, что он меня не любит. За все это время он не написал мне ни строчки. А перед отъездом повторял одно и то же: никаких обещаний, никаких пут и никакого будущего. Я ему не нужна, папа. А Десмонду нужна. Он действительно во мне нуждается.
— Сможешь ли ты с этим жить? Зная, что любишь другого?
